Les Illes Formigues (Муравьиные острова) — архипелаг в зоне курортов Паламос и Калелья-де-Палафружель — получил своё название, благодаря размеру, форме и взаимному расположению входящих в него 16 островов. Они необитаемые, никакой растительности нет, лишь чайки и бакланы греются здесь на солнышке — благо, что до берега — меньше километра. Незримое присутствие человека выдаёт маяк, который, вспыхивая каждые 9 секунд, отправляет в окружающее пространство сигнал, принимаемый в радиусе 6 морских миль.
Ниже уровня моря жизнь, разумеется, кипит. Перепад глубины (от 9 до 45 метров) и множество подводных пещер стали причиной появления в зоне островов большого числа разнообразных биотопов (участок суши или водоёма однородный по важным для живых организмов свойствам среды), что побудило власти в 2011 году разработать проект по превращению Les Illes Formigues в заповедник, на который, однако, тогда не нашлось денег.
За свою долгую жизнь острова были свидетелями множества кораблекрушений разной степени тяжести и одного крупного морского сражения, золотыми буквами вписанного в историю Каталонии. Именно в этом месте 28 августа 1285 года флот из 40 галер под командованием адмирала Руджеро ди Лауриа утопил 30 французских и генуэзских лодок, что нарушило снабжение сухопутных частей французской армии и стало переломным моментом в военном противостоянии Короны Арагона и Франции.
Архивы умалчивают о том, что когда бы то ни было за обладание островами проливались реки крови. Можно объяснить это их весьма небольшим размером — суммарная площадь архипелага составляет чуть больше 3.000 квадратных метров, особо не развернёшься. В Средние века, конечно, на любых клочках суши размещались регулярные гарнизоны: война занимала все мысли и время, и стратегическое положение было превыше доступности и комфорта, но Les Illes Formigues — уж совсем тяжёлый случай.
Поэтому почти как анекдот звучит история о том, что в наш постиндустриальный XXI век муниципалитеты Паламоса и Палафружеля несколько лет сражались в судах за право включить острова в свои границы. Дело дошло в итоге до Верховного трибунала Испании, который оставил в силе соглашение ещё 1717 года о том, что половина архипелага принадлежит Паламосу, половина — Палафружелю.
Стороны ожидаемо объясняли своё участие в тяжбе причинами исторического характера, одни веками ловили здесь рыбу, для других — острова стали неотъемлемой частью горизонта. В общем, чиновники отработали своё жалование, а в жизни местных жителей и туристов никакой исход дела ничего бы не изменил.